История – это басня, в которую договорились поверить.

Наполеон

- А зачем вам моя старая заправка? – подозрительно спросил старик, прищуривая свои голубые глаза. – Надеетесь снова начать торговлю? Зря. После того, как проложили новое шоссе, никто не заезжает на эту заправку…

- Я не хочу начинать торговлю, - поспешил успокоить старика Фрэнк Девлин.

- Тогда в чем дело?

- Истории…

- Истории? – старик прищурился еще сильнее. – Те самые истории?

- Те самые истории…

- Вот как… - старик огляделся, словно боялся стать персонажем розыгрыша. – Вот уж не думал, что смерть смотрителя поможет мне сдать в аренду эту груду железа!

- Так смотритель умер? Кажется, тело его не нашли.

- А кровь? – всплеснул руками старик. – Ни один человек не сможет выжить, если потеряет столько крови!

Пауза в разговоре. Девлин закурил.

- Кстати после того случая там так и не навели порядок, - напомнил старик.

- Так даже лучше.

- Вот как… - старик снова огляделся и поспешил подписать необходимые бумаги, решив, что если этого не сделает, то Девлин либо проспится и сбежит, либо окончательно свихнется и попадет в сумасшедший дом.

Четыре мира объединены подпространством. Разные расы, разные порядки, разные понимания науки и магии. Един лишь Бог, но его отвергнутый сын хочет обмануть отца и создать собственный мир, собрав в нем представителей всех рас. Для этого ему нужно перехитрить бога, который посылает за предавшим его сыном бессмертного убийцу. Теперь все зависит от изворотливости героев и превратностей судьбы.

Несколько дней спустя Джим и Фрэнк Лисиандро вылетели в Атланту. Лисиандро уже включил «Feast of Friends» в конкурс международного фестиваля фильмов в Атланте, где, к всеобщему удивлению участников Doors, получил награду. Во время полета Джим говорил онемевшему Лисиандро, который боялся летать, что ему стоит бояться авиакатастрофы. Он не собирается умирать в постели или от передоза. Они высидели весь «Feast of Friends», и Лисиандро отметил, что во время четырнадцатиминутной, записанной для «Hollywood Bowl» версии «The End», заканчивающей фильм, никто не двигался.

Во французском квартале Нового Орлеана, в баре под названием «Roach», Джим спросил у группы, похожей на Canned Heat, может ли он спеть. Разборчивой фотографии Джима из того бара до сих пор не появилось. Джим заказал «Crawlin’ King Snake» и стоял молчаливо у микрофона полминуты, концентрируясь, топая ногой, пока группа импровизировала с детройтовским буги. В нужный момент Джим Моррисон начал петь и все вокруг просто замерло. Группа тут же узнала голос Джима. Люди зароптали. Затем он начал импровизировать с «Little Red Rooster» - волнительное, крайне личное представление для тридцати человек в кабаке. Он исполнил еще одну блюзовую песню, затем, игнорируя просьбы продолжить, вернулся за стол. Гитарист объявил, что для них было честью работать с мистером Джимом Моррисоном.

Заключительная часть трилогии. Древняя тьма оживает и рвется на свободу. Тьма в сердцах вендари, древних слуг, охотников, простых людей. И выхода нет. И кажется, что это конец… Лишь где-то далеко надрывно плачет младенец, появившись на свет, – девочка, самка вендари, родившаяся спустя долгие тысячелетия, после того, как самцы вендари истребили женских особей своего вида. И только младенец способен вернуть свихнувшийся мир ночи к природному равновесию сил.

Стихи Эдгара Аллана По, его страхи и надежды смешиваются с живыми картинами гениального художника и трагедией, унесший во время гражданской войны жизни его слуг и семьи, превратив гениальность в помешательство. Его картины становятся картой пережитых им страданий. Его дом превращается в галерею ужасов, способную открыть ворота в ад. Теперь зло ищет творца, способного оживить все эти создания тьмы, позволить им обрести плоть. Дом зовет в свою утробу великого писателя. Но зло не терпит отказа. Поколение за поколением дом ищет себе слуг, а его картинная галерея сводит людей с ума. Но рожденное отчаянием и болью потери зло не властно над потомком создавшего его художника. Девушка, в жилах которой течет кровь гениального художника, способна поставить точку в долгой кровавой истории дома своего предка и безумной картинной галереи, продолжающей рисовать себя, глотая души всех, кто имел неосторожность увидеть эти картины.

Жизнь была светлой, словно ожидаемое будущее замешкалось и его удалось догнать. Догнать Майклу и Гвен Харпер. Им обоим было чуть за тридцать. У обоих была своя жизнь и своя успешная работа, которая позволяла думать, что дальше жизнь будет только лучше. И дом… Особенно дом. Они выбрали его вместе. Белый, просторный, изящный, словно пришел из снов. И мебель… мебель в светлых тонах. Повсюду. Не хватало лишь детей, чтобы нарушить созданную стерильность, но Харперы не думали торопиться. По крайней мере, в ближайшие годы.

Письма. Пустые белые конверты для светлой жизни. Они начали приходить внезапно. Затем в них стали появляться странные, бессмысленные вырезки из газет. Фотографии… Фотографии Харперов. Майкла и Гвен. Вместе. Ночью. В постели. Лица расслаблены. Им снятся сны. Сны, в то время, когда рядом с ними стоит незнакомец и делает снимки. Один за другим. Ночь за ночью.

Июнь 1969. В то время как другие Doors разбирались с финансовыми вопросами, Джим работал над предполагаемым фильмом.

«Я пишу сценарий вместе с Майклом Макклюром, - говорил Джим Джерри Хопкинсу. – Он назывался «Adept» и базировался на одной из неопубликованных новелл Макклюра. Мы сидели на улице с новеллой и просто придумывали. Это была современная американская история, напоминавшая мне «Сокровища Сьерра-Мадре». Три парня в поисках эмоциональных сокровищ. Парень из Нью-Йорка по имени Николас. Его друг, Рурк, революционер и неокапиталист (кокаиновый дилер), и у них обоих длинные волосы… Они летят в Мексику и пересекаются с черным парнем по имени Дернер. Рискованное дельце приводит их в пустыню, где они встречают пограничника-полукровку, чтобы совершить сделку. Я не буду выдавать весь набросок. Сейчас мы ищем продюсера».

Старый «Мустанг» остановился, подняв облако пыли. Блэр вышла из машины. Если верить карте, то она находилась где-то в Нью-Мексико, хотя ей было, если честно, плевать, где она сейчас.

- Нужен бензин? – спросил ее старый индеец.

Он сидел на пороге магазина. В раках у него была старая винтовка. Один глаз прищурен, другой смотрит сквозь Блэр.

- Бензин и выпить, - сказала Блэр, закуривая.

Ее окружали старые двух этажные дома и унылая пустыня. Бесконечная пустыня.

- Бежите от кого-то? – спросил ее старый индеец.

Блэр не ответила, вспомнила хозяина «Мустанга», которого бросила день назад, поджала губы.

…Хопкинс выглядел удивленным, но Джим на полном серьезе гордился своим поколением. «Вот, посмотри на нас, - продолжал Джим, отстаивая свою точку зрения. – Мы удивительны, друг. В смысле, я имею в виду людей, которые гоняют на мотоциклах и имеют быстрые машины, достойную внимания одежду, которые не боятся говорить о себе правду, выражать себя. Молодежь. Так что, да, это кажется мне очень романтичным. Я рад жить в это время. Это потрясающе. Я думаю, мы будем хорошо выглядеть в глазах людей будущего, потому что происходит много перемен, с которыми мы справляемся в своем собственном стиле».

Сверхлюди держат древнего в подвале и выкачивают из него кровь, чтобы продлевать свою жизнь. Дети Наследия борются с дикой порослью, расплодившейся по всему миру. Слуги древних подвергаются нападкам со стороны охотников. Молодая власть мира тьмы уничтожает вампирские клубы… Новые персонажи и судьбы тесно переплетаются с жизнями героев первой книги, продолжая сюжет, затрагивая истории древних слуг, их жизнь в далеком прошлом: первые встречи с вендари и столетия скитаний под покровом ночи, храня тайну своего бессмертия и пытаясь не сойти с ума, утратив остатки человечности.