Демон. Глава 5.2
Скачать ознакомительный фрагмент
Глава вторая
Звонок в дверь заставил Алексея вздрогнуть. Кто мог прийти в его одинокую жизнь? Кому он понадобился в половине двенадцатого ночи?
Вера Ишутина снова нетерпеливо нажала на кнопку звонка. Два часа назад она уехала от прокурора Бескова. Царивший в голове хаос сводил ее с ума. Нужно было отвлечься. Нужно было позволить себе эту недолгую слабость — пару часов, проведенных в объятиях человека, не связанного с ее прошлым. Вера услышала шаги за дверью. Азоль возле ее ног радостно подпрыгнул. Внизу живота что-то приятно сжалось, вызывая легкое волнение. Алексей. Он открыл дверь, увидел Веру. Смотрел несколько долгих секунд удивленно, затем растерянно, и наконец его лицо снова стало похожим на безжизненную маску.
— Ты один? — спросила с порога Вера.
Он кивнул. Она шагнула вперед, заставляя его подвинуться, пропустить ее.
— Закрой, пожалуйста, дверь, — попросила Вера.
— Я думал, больше не увижу тебя.
— Знаю.
— У тебя что-то случилось?
— Нет. Я просто соскучилась, — протянув руку, она коснулась небритой щеки Алексея. — А ты скучал по мне?
— Немного.
— Немного? — Вера внимательно следила за его глазами. — Ты хочешь, чтобы я ушла?
— Нет.
— Тогда я останусь.
Она прошла в гостиную. Со времени ее последнего визита здесь ничего не изменилось. Лишь пепельницы ощерились еще больше панцирем выкуренных сигарет, да прибавилось пыли.
— Когда ты убирался здесь в последний раз?
— В последний раз здесь убиралась ты.
— А когда это было?
— Не помню.
— Я тоже, — Вера подошла к нему и поцеловала в губы. — А это? — спросила она. — Это ты помнишь?
Вера запрокинула голову, разглядывая его влажные от поцелуя губы. Прокурор Филипп Бесков перестал существовать так же, как и отец Веры, свободная жизнь которого зависела от прихоти прокурора. Не нужно было больше притворяться и представлять себе кого-то другого. Здесь все просто.
— Ты останешься на ночь? — тихо спросил Алексей.
— Не сегодня.
— Ты все еще с ним?
— Ты же знаешь, что я отвечу.
— Почему ты не бросишь его?
— Я не могу.
— Зачем тогда приходишь ко мне?
— И без тебя я тоже не могу. Без нас не могу. Понимаешь?
— Я не могу думать об этом, пока ты с ним.
— Хорошо. Я тебя не тороплю. О моих чувствах ты знаешь.
— Я могу тебе верить?
— Почему нет?
— Ты слишком многое прячешь в себе.
— Не с тобой.
— Что во мне особенного?
— Я не знаю.
— Что особенного в нем?
— Я не знаю.
— Ты можешь хотя бы сказать, кто он?
— Нет.
— Почему?
— Пожалуйста, Леш, не усложняй. Все и так слишком сложно.
— Я не хочу тебя потерять.
— Ты не потеряешь, — Вера снова прижалась к нему своими губами. — Мне нужно идти.
— Я могу подвести тебя.
— Я вызову такси.
— Не хочу, чтобы ты уходила.
— Я приду, — пообещала Вера.
Она выскользнула из квартиры, спустилась по бетонной лестнице. Ее шаги гулко раздавались в вечерней тишине. Недовольный азоль устало плелся за ней.
— Не сегодня, — сказала себе Вера. — Не сейчас.
* * *
— Я нашла письмо, которое Дмитрий хотел передать тебе, — сказала она.
Но на конверте не было ни адреса Алана, ни его имени — просто белая бумага. Так почему же Ольга решила, что оно должно достаться ему?
— У Дмитрия было много тайн, — сказала она, уговаривая Алана войти в дом и выпить кофе.
Ангел и демон, которых чуть ранее принес Алану ветер смерти Дмитрия Кетова, уговорили его остаться не только на кофе. Два непримиримых врага чувствовали необъяснимую общность планов. Дольше всех они находились рядом с Дмитрием, успев забыть за это время свое истинное предназначение. Рабство сломило их, стерло их суть, заставив безропотно плестись позади длиной процессии, возглавляемой Дмитрием Кетовым. Но они нашли в себе силы и завоевали свободу.
Назойливый линк мелькнул перед лицами мудрых существ. Его присутствие мешало их планам. Они уже смогли совместными усилиями уничтожить бульвайка и траджа, которые выбрались вместе с ними из ветра, теперь оставался лишь ненавистный линк и омерзительный азоль. Скоро наступит и их черед.
Ангел и демон молча переглянулись. Они все еще оставались врагами по своей природе, хотя в действительности давно стали союзниками. Их общее действо началось с момента, когда Алан оказался в постели Ольги Бойко. Она хотела тепла, а они смогли убедить свою новую марионетку, что он не имеет права отказывать ей. Она, как никто другой, была близка с Дмитрием Кетовом — с этим кладезем чужих секретов и тайн, которые могли сделать Алана сильнее, позволить ему начать собственную игру. Но прежде ангел и демон должны были еще многому научить его. Вот только бы избавиться от этого проклятого линка, который мелькает у них перед глазами, заставляя Алана вспоминать Ксению Русакову. Ее лицо, голос, запах волос. Вспоминать, когда рядом другая.
Алан открыл глаза и посмотрел на Ольгу.
— Ты все правильно сделал, — опередил ход его мыслей ангел.
— Это женщина Дмитрия, а Дмитрий никогда не был твоим другом, — добавил демон.
— Он доверял мне, — возразил Алан.
— Он доверял тебе, потому что ему нужно было выговориться.
— Я так не думаю, — Алан снова невольно вспомнил Ксению.
— Ей ты тоже ничем не обязан, — сказал ангел.
— Сейчас, когда ты спишь с Ольгой, Ксения спит со своим мужем, — сказал демон.
— Это не одно и то же, — снова возразил Алан.
— Но это злит тебя.
— Получи деньги. Получи власть. И Ксения будет только твоей.
— Разве ты этого не хочешь?
Алан вздрогнул, почувствовав, как Ольга коснулась рукой его плеча. Она улыбалась ему, в глазах горело желание. В отличие от Алана, ветер смерти Дмитрия Кетова принес ей лишь мерзкого азоля, траджа да бульвайка. Последние оказались настолько слабы, что ретировались, едва заметив поблизости демона, которого привел за собой в ее дом Анатолий Крутов. Теперь она осталась наедине с ненасытным азолем.
— Дай ей то, чего она хочет, — сказал Алану его демон.
— Пусть наслаждается. Радость будет недолгой, — ангел взглянул на азоля, пугливо прижавшегося к ногам Алана, — вот настал и его черед сослужить службу.
— Когда Ольга уснет, — сказал Алану демон, — ты откроешь конверт, который остался от Дмитрия Кетова, и посмотришь, что внутри.
— Это будет не скоро.
— Ничего. Мы умеем ждать.
Последние слова демона предназначались уже не Алану. Ангел услышал их, понимая, что демон обращается к нему, но оставил без внимания. Они все еще были врагами.
* * *
— Где ты был? — осторожно спросила Марина, когда вернулся Кирилл.
— Работал. Был тяжелый день.
— Уже почти ночь.
— Значит, у меня была тяжелая ночь. — Кирилл прошел в гостиную, устало рухнул в кресло.
— Я звонила тебе днем.
— Я был занят.
— Я хотела, чтобы мы вместе навестили Ольгу. Ведь Дмитрий был твоим другом.
— Вот именно. Дмитрий, а не Ольга. Зачем было беспокоить меня?
— Ей сейчас нелегко.
— Так ты все-таки ездила к ней?
— А ты хочешь, чтобы я бросила ее одну в такой момент? Она моя подруга. Я переживаю за нее.
— Поэтому ты не приготовила ужин?
— Я волновалась.
— А я голоден.
— Я волновалась, почему тебя так долго нет, — Марина прикусила губу, пытаясь сдержаться, но это было сильнее ее. — Ты мог хотя бы позвонить и сказать, что задержишься?
— Я же сказал тебе, что был занят.
— Тебе трудно сделать телефонный звонок?
— А тебе трудно приготовить ужин?
— Я сейчас его приготовлю. Только объясни мне, почему ты не позвонил и не сказал, что задержишься?
Кирилл послал ее к черту и включил телевизор. Его нежелание скандалить подстегнуло Марину к ссоре. Сорвавшись на крик, она выдернула из розетки вилку питания телевизора и потребовала объяснений.
— Какого черта ты делаешь? — в голосе Кирилла сквозила усталость. Его тон вызвал у Марины еще больше подозрений.
— Скажи мне, где ты был!
— Я же сказал, работал.
Он поднялся на ноги и пошел в спальню. Продолжая призывать его к ответу, Марина шла следом.
— У тебя есть другая, да? Это у нее ты был? Сволочь!
Последнее слово оказалось лишним. Кирилл развернулся и ударил Марину наотмашь по лицу. Она взвизгнула и испуганно отскочила к двери.
— Как ты меня назвала?
— Ты изменяешь мне, — проскулила Марина. — Как я могла еще тебя назвать?
— Если еще хоть один раз…
— И что? Что ты сделаешь. Уйдешь к своей шлюхе? Давай, проваливай!
Она сжалась, ожидая нового удара. Кирилл схватил ее за плечи и попытался поцеловать.
— Отстань от меня! Не трогая меня! — ее ладонь звонко опустилась на его щеку.
— Ах ты…
Он повалил ее на кровать. Марина сопротивлялась как могла, не желая показать, что сдается, и не желая быть слишком упрямой. «Если бы Кирилл был с другой, — думала она, — в нем не осталось бы столько страсти и желания».
— Извини, что накричала на тебя, — сказала Марина чуть позже. — Иногда я сама не знаю, что на меня находит. Наверное, это из-за Ольги. Я переживаю за нее.
— Она привыкнет и найдет себе другого.
— Поэтому я и переживаю, — Марина вспомнила Алана. — Мне кажется, что она уже нашла.
— Уже? — Кирилл почувствовал обиду за Дмитрия Кетова. — Может, у них было что-то раньше, а сейчас он просто воспользовался ситуацией?
— Я не знаю.
— Как его фамилия?
— По-моему, Фазылов. Алан Фазылов.
— Не знаю таких.
— Странно. Он ведь был другом Дмитрия.
— У Дмитрия было много друзей.
Кирилл постарался отогнать назойливые мысли. Ветер, рожденный смертью Дмитрия Кетова, подарил ему ангела. Это существо было еще слишком робким, чтобы заявить о своих планах новой марионетке, но и скрывать свое присутствие оно не намеревалось.
— Друзья не спят с женами своих погибших друзей, — шепнул ангел на ухо Кириллу.
— Кто он такой, этот Алан Фазылов? — спросил Кирилл Марину.
— Я не знаю. Ольга сказала, что Дмитрий оставил ему кое-что после смерти. Алан зашел, они разговорились…
— А что оставил ему Дмитрий?
— По-моему, какой-то конверт. Ольга сама ничего толком не знает.
— Черт с ней — с Ольгой.
— Не говори так.
— А как я должен о ней говорить? Она спит с другим, не успев оплакать Кетова.
— Кетова уже не вернешь.
* * *
Старея, он все больше начинал размышлять о своем прошлом, где Алле Бреховой было отведено особое место в зале почетных воспоминаний. «Возможно, — думал Макаров, — виной всему стало ее замужество». Расчетливый брак с целью создания крепкой стабильной семьи. Потомственный служитель закона сломал свободолюбивый нрав Аллы, переписав ее жизненную позицию под свои идеалы. Но сопротивлялась она долго.
Макаров помнил те ночи, которые она проводила в его постели, сбегая от супруга. Они лежали в кровати, спрятав свои тела в ворохе влажных простыней, и он осторожно поглаживал ее растущий живот. Рождение ребенка свело их встречи на нет, но все же не поставило точку в отношениях. Иногда Алла звонила ему, спрашивала, как у него дела, чем он занимается. Однажды она снова пришла в его дом. Та ночь была последней, которую они провели вместе. После Алла больше не звонила ему. «Это было прощание», — решил тогда Макаров.
Они встречались на работе, проходили мимо друг друга в коридоре, поднимались плечом к плечу в лифте, но ничто не напоминало о том, что между ними когда-то что-то было. Теперь они стали просто коллегами. Через два года скончался муж Аллы. Он умирал медленной и мучительной смертью, следы которой, смешавшись со скорбью, навсегда отпечатались на ее лице. Ничто в ней не напоминало о той робкой девочке, которой она была прежде. Потеряв мужа, Алла целиком ушла в работу и в воспитание дочери. Она стремительно поднималась по карьерной лестнице, и не успел Макаров понять, что произошло, как уже не он, а Алла Брехова отдавала ему указания.
Конечно, Макаров ничего не знал об ангеле за спиной Аллы, некогда принадлежавшем ее мужу. Ангел изменил ее, открыл новые горизонты. Не знал Макаров и о том, что с просьбой поднять дело Мольбрантов к Бреховой обратился молодой судья Макар Юханов. Не знал и о том, что особняк Мольбрантов хотят купить. Ничего не знал. Сидел в своей одинокой квартире и тешил себя мыслью, что Алла Андреевна поручила ему это старое дело, устав от одиночества, решив снова сблизиться. У них было общее прошлое, общее настоящее и могло быть общее будущее. В конце-то концов смотреть, как мир меняется за окном одному намного страшнее, чем вдвоем — вот о чем думал Макаров, кусая свой вислый ус и близоруко щурясь, перечитывая пыльные страницы дела Мольбрантов.
* * *
Если бы демон был настолько стар, чтобы научиться плакать, он бы заплакал, когда Вероника ушла. Вернее, когда Кетов позволил ей уйти. Все могло быть по-другому, но демон был слишком молод, а Дмитрий глух к его словам. Демон говорил Дмитрию о ребенке Вероники. О том, кто его отец. Но Дмитрий всегда оставался глух к голосам, звучавшим в его голове. Ангелы, демоны, траджи, бульвайки — бессвязный хор, в котором дирижером был каждый сам для себя. Их голоса превращались в шум, и Кетов переставал их замечать или же просто не хотел, обладая необъяснимой властью над окружившими его созданиями. Но если это было так, если в нем действительно была скрыта такая сила, почему он ушел? «Что заставило его принять такое решение?» — вот о чем спрашивал демон Веронику снова и снова, прогоняя сон.
Она поднялась с кровати и подошла к окну. На темном небе начинал зарождаться рассвет. Вероника приготовила завтрак, дождалась, когда муж проснется, и проводила его на работу. Уходя, он предупредил, что задержится.
Это был шанс, чтобы узнать, почему Дмитрия Кетова больше нет.
* * *
— Могу я войти? — спросила ее Вероника, увидела сомнения на бледном бескровном лице. — Я друг Дмитрия Кетова.
Они прошли на кухню. «Что, черт возьми, Дмитрий нашел в этой серой мышке?» — думала Вероника.
— Может, сваришь нам по чашке кофе? — сказала она Тамаре.
— Кофе?
— Ну или чай, я не знаю, что ты там пьешь.
— Можно кофе.
Тамара подошла к плите. Она не была похожа на убитую горем женщину, на подавленную, потерявшую близкого человека. Вероника попыталась вспомнить ее на кладбище.
— Ты не была на похоронах, — сказала она. — Почему?
— Димы больше нет, зачем теперь эта формальность? — Тамара меланхолично пожала худыми плечами.
— Долг вежливости проводить человека в последний путь.
— Я хочу запомнить его живым.
— Ты хоть любила его?! — Не выдержала Вероника. — Это безразличие убивало ее.
— Наверное. Дмитрий приходил не часто. Оставался на ночь. Я никогда не требовала от него большего.
— Почему он ушел? — голос Вероники стал мягким. — Я имею в виду не от тебя, а от всех нас.
— Я не знаю, — Тамара пожала плечами. — Я стараюсь не думать об этом. Мы мало разговаривали с ним о работе и личной жизни.
— А ты и он? Ваши отношения?
— А что мы? Говорю же, он приходил не часто. Только когда ему этого хотелось.
— Он что, совсем тебе ничего не рассказывал о личной жизни?
— Ничего серьезного.
— Как это на него похоже.
— Твой кофе, — Тамара поставила перед Вероникой чашку и косо посмотрела на ее живот. — Ты сказала, что ты его друг…
— Да. Верно. Всего лишь друг.
Нависший над Вероникой демон воззрился на азоля, вертевшегося возле ног Тамары Мелюхиной. Он знал его. Еще совсем недавно они оба были заложниками Дмитрия Кетова, его рабами, и сейчас, став свободными, они не могли забыть это чувство. Оно врезалось в их суть, оставив неизгладимый след.
— Если тебе интересно, почему Дима сделал то, что сделал, лучше поговорить об этом с Ольгой, — тихо сказала Тамара, устав от молчания и враждебности.
— С кем? — Вероника смотрела на предложенную ей чашку кофе, но не собиралась прикасаться к ней.
— Он жил с этой женщиной последние годы, — сказала Тамара.
— Я думала, он жил с тобой.
— Я же сказала, он всего лишь приходил ко мне.
— Как это на него похоже, — Вероника поймала себя на мысли, что не хочет прикасаться не только к предложенной чашке кофе, но и к любой другой вещи в этом доме, не хочет находиться здесь.
— Узнать адрес Ольги. И бежать, бежать, бежать, — говорил ей демон, косясь в сторону азоля у ног Тамары.
Он не испытывал к нему ненависти. Нет. Демон не хотел, чтобы азоль напоминал ему о недавнем рабстве.
* * *
— Успокойся, — Вера Ишутина тронула ее за плечо.
— Тебе не понять, — Татьяна подняла на нее свои заплаканные глаза. — Ты никогда не любила Дмитрия!
— Я знала его так же, как знала ты.
— Это совсем другое! — Татьяна смерила сестру обиженным взглядом. — Как ты можешь оставаться такой бесчувственной?
Вера не ответила. Ей было противно смотреть на сестру, когда та была в таком состоянии.
— Бедная Ольга! — снова заскулила Татьяна. — Как же она теперь будет без Кетова?
— Найдет другого.
— Не говори так! Слышишь? Не говори. Это жестоко.
— Жестоко с твоей стороны заставлять меня выслушивать все это. Скажи, к чему этот маскарад?
— Мне плохо, Вера.
— Тебе плохо, когда тебя бросают. Плохо, когда ты спишь с женатым мужчиной, плохо, когда твой ребенок начинает чихать. Теперь тебе снова плохо. Может, стоит задуматься о том, чтобы подлечить нервы?
— Ты ничего не понимаешь!
— Да где уж мне, — Вера поднялась с кровати.
— Не уходи! — Татьяна вцепилась сестре в руку. — Пожалуйста, не оставляй меня сейчас одну. Мне так нужна компания.
— По-моему, тебе просто нужно выплакаться кому-то в передник.
— Останься.
Какое-то время Вера раздраженно смотрела на сестру, затем родственные чувства взяли верх. С материнской заботой она провела рукой по ее волосам. Татьяна сжалась словно ребенок, уткнулась младшей сестре в колени и снова заплакала.
— Можно я пойду погуляю? — спросила дочь Татьяны, робко заглядывая в комнату матери.
— Уже поздно, — сказала ей Вера.
Девочка помрачнела, но спорить не стала.
— Кто это был? — сквозь всхлипы спросила Татьяна.
— Твоя дочь.
— Чего она хотела?
— Погулять. Я ее не пустила.
Татьяна пробормотала что-то нелестное об отце девочки, который ушел, когда его дочери не было и года, затем вспомнила Дмитрия Кетова и снова зашлась слезами. Вера прикрыла глаза, заставляя себя не злиться. Она всегда о ком-то заботилась. Родные, как бич висели на ее плечах, и ничего поделать с этим она не могла. Это было бремя ее обязательств, которые она несла, находя выходы, казалось, из тупиковых ситуаций.
Именно Вера нашла способ спасти отца от тюрьмы, когда его запои и депрессия после смерти жены зашли слишком далеко. Именно она нашла человека, который согласился помочь. Татьяна ни о чем не догадывалась или делала вид, что не догадывается, но Вера слишком хорошо помнила об этом. Каждый раз встречаясь с прокурором Филиппом Константиновичем Бесковым, она видела в нем человека, благодаря которому их отец был на свободе. За это ей пришлось заплатить ему своей преданностью и парой тайн, которые выболтала ей Татьяна об одном из своих любовников. Вера понимала, что теперь тот мужчина ненавидит ее сестру, считая предателем, но что значила эта ненависть в сравнении со свободой их отца. Для Веры — ничего. И до тех пор, пока Петр Лесков, бывший любовник старшей сестры, оставался в тюрьме, ничего не должно было значить и для Татьяны.
* * *
— И ты думаешь, в этом конверте может быть что-то важное? — спросил прокурор, потирая начинавшие ныть виски, — даже после смерти Дмитрий Кетов продолжал причинять ему головную боль.
— Все может быть. Если Дима решил уйти из жизни, кто знает, какие мысли еще могли прийти в его голову.
— В его больную голову! — скривился прокурор. — Думаешь, этих конвертов может быть больше?
— Я даже не знаю, что в конверте Фазылова.
— Так узнай! — прокурор вспылил. Поведение Анатолия слишком сильно напоминало ему о Дмитрии Кетове. — Ты сказал, Ольга хочет, чтобы ее согрели. Почему бы тебе не сделать это? Она ведь предлагала? Или я что-то не правильно понял?
— Теперь это не имеет значения. Кирилл сказал, что она не одна.
— Я слышал. Алан Фазылов. Так? Кто он такой?
— Я мало знаю о нем. Пару раз видел. Пару раз слышал о нем от Димы и еще от кого-то.
— И что говорил о нем Дмитрий?
— Ничего особенного. Я понял только, что они друзья.
— Хороший друг! Не успела земля на могиле осесть, а он уже спит с женщиной Кетова. Что говорят о нем другие?
— Что он маленький и никчемный человек.
— Что-то еще?
— Нет.
— Может, тогда стоит прислушаться к совету Кирилла и наказать этого Фостера за его наглость? Пусть думает, что все именно так, а ты тем временем будешь рядом с Ольгой.
— Уже поздно. Конверт у него.
— Так забери у него этот чертов конверт!
— Это не все.
— Что еще?
— Лу.
— Кто?
— Олег Гамзулин.
— Это тот самый, который добавил нам хлопот в деле Лескова?
— Именно он. Не знаю почему, но у них с Кетовым были весьма теплые отношения. Будь я на месте Дмитрия, отправил бы конверт именно ему. Он сможет распорядиться этой информацией лучше, чем кто-либо другой.
— Ты бы действительно так сделал?
— Если бы со мной поступили, как с Дмитрием, то да.
Анатолий Крутов поднялся на ноги, не желая больше продолжать этот разговор. Все нужное было сказано, остальное было просто водой. Разговор заходил в неприятное для него русло, и он хотел избежать ненужных откровений.
Где-то совсем далеко от этого места Алан Фазылов распечатал конверт. На белом листе бумаги была лишь одна, последняя просьба Дмитрия Кетова. «Позаботься об Ольге». И больше ничего. Вопреки всем ожиданиям. Лишь только корявый почерк и пара пустых слов.