Эта короткая счастливая жизнь 1

Неудачный это был год. Тридцать второй и самый странный из всех предыдущих лет.

- Уверены, что ничего нельзя сделать? – спросил Майк Лаверн, вглядываясь в глаза седоволосого доктора. – Химия, облучение, операция наконец? – выслушал лекцию о мелкоклеточном раке легких, отдаленных метастазах в печени и костях. – Значит, совсем ничего? – получил брошюру о паллиативном лечении и вышел в теплое июньское утро.

Город ветров проснулся, загудел, словно выброшенный на берег левиафан. Лаверн втиснулся в городской автобус транспортной администрации Чикаго, которая только начинала собирать свою ежедневную жатву миллиона перевезенных пассажиров. Кажется, сегодня играли «Блэк Хоукс». По крайней мере свитеров с индейцем мелькало достаточно много. Дождавшись очередной остановки, Лаверн вышел из автобуса. Купил пачку красного «Пэлл Мэлла» и долго сидел на скамейке в парке Ирвинга, не решаясь закурить.

- А какого теперь черта? – он сорвал слюду и достал сигарету.

Густой дым приятно защекотал легкие. На третьей сигарете он позвонил Дански и сказал, что сегодня не придет на работу. Добрался на метро до станции Дамен-Браун и дальше, пешком, до своего дома на Север-Уолкотт-авеню. Простоял четверть часа, вглядываясь в окна второго этажа, но так и не решился войти. Купил «Чикаго Требьюн» и выкурил еще пару сигарет, читая колонку сдающегося в аренду жилья. Позвонил хозяину и договорился о встрече. Синтас протянул ему наманикюренную руку и спросил, что он думает о гомосексуалистах.

- Ничего не думаю, – Лаверн прошел в комнату, осмотрел ванную и кухню.

- Надеюсь, вы опрятный, – сказал Синтас и долго говорил что-то о чистоте и порядке. Потом о бутиках и местных барах. О цветах и искусстве. Даже спросил Лаверна, какой у него знак зодиака.

- Я всего лишь хочу снять комнату, а не взять тебя в жены, – улыбнулся Лаверн, заплатил за три месяца вперед и закрылся в комнате. Позвонил домой и попросил жену позвать к телефону Кипа. – Ну, как ты чемпион?

- Сегодня хоккей, – обиженно напомнил сын.

- Как-нибудь в другой раз.

- Через год? – недовольно буркнул Кип.

Джесс забрала у него трубку.

- Это и твой ребенок! Помнишь?! Не заставляй меня искать ему нового отца, – она еще что-то говорила, но Лаверн уже вешал трубку.

Как это называется? Пытался он вспомнить. Кажется, интервенционная терапия. Когда люди, которым ты дорог, пытаются встряхнуть тебя угрозами и критикой.

- Как насчет бокала вина? – предложил через дверь Синтас.

Они сели на кухне.

- Так, значит, ты фотограф?

Лаверн кивнул. Синтас наградил его внимательным взглядом и подметил, что если и фотограф, то явно не детский. Лаверн закурил. Синтас принес кипу эротических журналов и попросил показать фотографии, которые он делал.

- Ненавижу порнографию, – говорил Синтас, разглядывая обнаженных брюнеток. – Настоящее уродство, но вот эротика – это искусство, – он отобрал пару фотографий и спросил, не может ли Лаверн сфотографировать и его. – Обещаю, если снимки получатся, то не возьму плату за первый месяц.

Лаверн посчитал оставшиеся деньги. Добрался на метро до студии в Даун-Тауне и сказал Дански, что забирает свои фотоаппараты. Почувствовал, как заболела грудь, и проглотил таблетку кодеина.

- Бросай ты это, – посоветовал Дански.

- Уже бросил, – Лаверн закурил и сообщил, что увольняется.