Вспышки на солнце
Двенадцатого августа 2003 года, на высоте 65 метров над уровнем моря, за 15 минут до полудня, в единственном городе, достойным быть побратимом Рима, на улице Риволи, что недалеко от Лувра, появился сгорбленный старик. Рядом с ним на черном кожаном поводке шла старая свинья йоркширской породы.
- Подождите! – остановил старика Бернард Бонне. – Эта свинья… – он смутился, разглядывая выцветшую татуировку на спине животного.
- О! – проскрипел старик. – Это очень необычная свинья!
- Меня больше интересует татуировка, – сказал Бонне, расстегивая пропитанный потом ворот рубашки.
- И татуировка тоже необычная, – согласился старик. – Помню, Уильям очень гордился этой работой… Очень гордился…
- Уильям?! – оторопел Бонне. – Уильям Макдональд?! – он промокнул платком вспотевший лоб.
- Это был его подарок, – сказал старик, кивая головой. – Хотел сделать его на моей спине, но я тогда был еще слишком мал, поэтому пришлось выбрать свинью.
- Но ведь ей должно быть не меньше восьмидесяти лет! – недоверчиво воскликнул Бонне. – Как такое возможно?!
- Я же говорю, это очень необычная свинья.
- Необычная… – Бонне заворожено сравнивал отличия. Нет, почерк был тот же. Рука мастера запечатлела шедевр на животном. Те же линии, цвета, особенности. – Если то, что вы говорите – правда, то ваша свинья должна стоить целое состояние!
- Истинная правда, месье, – склонился старик. Впервые за время разговора, Бонне посмотрел на своего собеседника. Грязные потертый плащ, щетина, гнилые зубы, стоптанные ботинки.
- Продайте мне ее, – сказал Бонне.
- Продать?! – опешил старик. Бонне достал бумажник.
- Сколько вы хотите?
- Я не могу…
- Сто франков.
- Но, месье…
- Пятьсот.
- Вы не понимаете! – затрясся старик. – Эта свинья не принадлежит мне!
- Не принадлежит вам? – Бонне снова промокнул вспотевший лоб. Сколько может стоить этот рисунок? Десятки? Сотни тысяч? – А кому она принадлежит?
- Жене.
- Жене? Вы подарили свинью жене?!
- Именно так, месье, – старик плотнее запахнул свой плащ.
- Отведите меня к ней, – сказал Бонне.
- Вы, правда, этого хотите, месье?
- Да, черт возьми! Я, правда, этого хочу!
Они шли по улице Ришелье к отелю Пьемонт, а солнце над их головами продолжало раскалять воздух.
- Вам разрешают держать в номере свинью?! – спросил Бонне, когда они вошли в холл отеля.
- Всего лишь домашнее животное, – сказал старик, вызывая лифт.
В двухместном номере было темно и прохладно. Тяжелые шторы задернуты. Кровать заправлена. Бонне перешагнул через порог и остановился. Молодая женщина в черном вечернем платье, украшенным диадемой, смотрела на него своими серыми глазами. Короткие темные волосы спадали на плечи. Длинные ноги обнажены в дерзком вырезе подола.
Старик представил их.
- Можете называть меня Морель, – сказала она. Старая свинья деловито пересекла комнату и улеглась у ее ног. – Значит, вы хотите купить у меня свинью? – спросила Морель, поглаживая животное.
- Откуда вы узнали?! – опешил Бонне.
- А разве нет? – она закурила. Тонкая длинная сигарета в черном мундштуке. Бонне вспомнил о старике. Посмотрел на кровать. Как такая женщина может быть его женой? – Так вам нужна свинья или нет? – поторопила его Морель.
- Не свинья, – признался Бонне. Посмотрел на рисунок Макдональда и попытался подобрать слова.
- Ее кожа? – помогла ему Морель. Бонне кивнул. – И вы готовы ждать, когда она умрет?
- Ждать?
- Свинья прожила восемьдесят лет.
- Это долго, – согласился Бонне.
- Очень долго, – Морель опустилась на колени. – Видите эти складки? – Бонне подошел ближе. – Когда кожа пройдет соответствующую выделку, будет покрыта лаком и вставлена в рамку, рисунок станет более целостным.
- Думаю, да, – согласился Бонне.
- Тогда сделайте это, – сказала Морель. – Убейте свинью и сдерите с нее кожу.
- Здесь?!
- Почему бы и нет? – она протянула ему тонкий изогнутый нож. – Возьмите.
- Я не могу.
- Это не сложно, – Морель взяла его за руку и потянула к себе, заставляя опуститься на колени возле свиньи. Бонне видел, как вздымается ее грудь. Видел проступавшие сквозь ткань соски. – Либо сделайте это сами, либо уходите, – она вложила ему в руки нож. Холодная рукоятка обожгла кожу. – Яремная вена вот тут… – кровь брызнула, заливая им лица. Теплая. Красная. Свинья забилась в агонии. – Теперь срежьте кожу, – сказала Морель. Она держала Боне за руку, направляя его. Запах свиной крови смешивался с ароматом ее духов, с теплом ее дыхания. – Возбуждает, правда? – пошептала Морель. Их руки… их сплетенные руки раздирали свиную плоть, отделяя кожу от мяса. Бонне вспомнил о старике. – Забудь о нем, – сказала Морель, освобождаясь от одежды. – Он любит смотреть. Только смотреть, – свиная кожа упала на пол мягким любовным ложем. Пот обагрил окровавленные тела. Жаркий, соленый пот…
Толпа склонилась над умирающим человеком.
- Господи! Он не дышит! – закричала женщина.
- Кто-нибудь отнесите его в тень!
- Уже слишком поздно…
Солнце продолжало нещадно раскалять город.
- Пойдем, – сказал старик свинье. – В мире есть куда более интересные вещи, на которые стоит смотреть.
И Бонне подчинился.
